ИТ для новой школы: мой маршрутный лист amatyushkin's blog / 09.04.2013 С 27 по 29 марта 2013 года в Санкт-Петербурге прошла конференция "Информационные технологии для Новой школы", которую проводила серьезная организация с забавной аббревиатурой - РЦОКОиИТ.Масштаб конференции был настолько велик (1300 участников, десятки мероприятий), что каждому участнику предлагалось продумать собственный "маршрутный лист". Но, как всегда бывает, жизнь внесла свои коррективы, и, помимо формального маршрута, у меня стихийно сложился непростой педагогический маршрут, который только косвенно был связан с информационными технологиями. Это смещение акцентов очень хорошо озвучил Анатолий Каспаржак, приглашенный на конференцию для проведения "золотого" мастер-класса. Каспаржак кокетливо начал свою лекцию с признания, что он не очень хорошо разбирается в информационных технологиях. Почему кокетливо? Потому что Каспаржак был автором федерального проекта "Информатизация системы образования", и уж кому, как ни ему, знать, что это такое. И трудно не согласиться с его тезисом, что информационные технологии нужны школе, прежде всего, как инструмент преобразования учебного процесса. Вот в этом направлении и выстроился мой маршрут.Выстраивать его начала Ольга Брыксина, зацепившая меня на пленарном заседании одним из слайдов своей презентации, из которого проистекало, что конечным итогом личностных и метапредметных результатов учащихся являются результаты предметные. Я очень люблю и уважаю свой учебный предмет, однако многолетний опыт преподавания показывает, что учащиеся, для которых предмет не является самоцелью, не только наиболее успешны в своей жизни, но и наиболее адекватны в предмете. И я уже готов был не согласиться с Ольгой Федоровной, когда услышал Каспаржака, заявившего, что предметные результаты вообще несущественны. Теперь я готов был защищать Ольгу Федоровну. У меня даже возникло желание подойти к Анатолию Георгиевичу и спросить, а как он себе представляет беспредметное обучение.Думаю, не случайно в рамках одного дня конференции от двух уважаемых выступающих прозвучали диаметрально противоположные заявления, с которыми одинаково хотелось спорить. Наверное, перед нами, действительно, открылась проблема, которая требует обсуждения, а не штыкового решения. И эта проблема потом вспыхнула на заседании Педагогического клуба сетевого взаимодействия, где я оказался в одной группе с Людмилой Рождественской, отстаивающей идею "уйти от учебного предмета", и Зинаидой Смирновой, "продвигающей" предметное мышление.Идея придумывать задания, не ограничивая себя сферой учебного предмета, стала главной темой клуба и оказалась настолько заразительной, что, наткнувшись дома на шоколадную медаль, которую я получил во время квеста в Эрмитаже, я тут же почти автоматически стал придумывать задания, связанные с этой монетой: как расшифровывается надпись на монете, почему на ней изображен именно Александр I, почему был выбран такой непонятный шрифт, кому и как пришло в голову прятать под металлическую фольгу шоколад, какие элементы герба есть на настоящем гербе, но отсутствуют на монетке и т.п.Моя собственная жизнь демонстрирует продуктивность ухода от учебных предметов. Это в стабильном СССР можно было всю жизнь кропотливо заниматься одним каким-нибудь делом, но современный человек - и швец, и жнец. И поэтому я, филолог, уже много лет вникаю в информационные технологии, понимая, что не стану никогда ни программистом, ни системным администратором, но зато, как постепенно выяснилось, имею шанс стать хорошим дистанционным преподавателем, который будет не лекции по Скайпу читать, а искать и придумывать новые формы, соединяющие филологию и ИТ.Однако вслед за идеями пришел вопрос, который, как я теперь понимаю, совершенно не случайно нам постоянно задавал Каспаржак: зачем нужна школа? В этом году в школу пойдет наша дочь, и я сам задаю себе этот вопрос: что моя дочь будет делать в школе? что с ней там будут делать? И, наконец: что в школе делает учитель? чему он может научить детей?Вопрос этот для меня очень значим. Я понимаю, чему может научить детей тренер в спортивной школе. Когда я увидел нашего тренера, ее осанку, ее улыбку, ее обращение с детьми, я понял, что хочу видеть те же черты у своего ребенка. Я знаю, чему учат малышей в музыкальной школе. Там учителя менее улыбчивые и более зажатые, но благодаря им наша дочь научилась красиво и четко произносить звуки, слушать и воспроизводить музыку, и многому другому. Но чему мою дочь будут учить в общеобразовательной школе, если там отменят предметное обучение? И чему я бы хотел, чтобы ее научили?На последний вопрос я вижу два ответа, две тенденции, которые противоречат друг другу.Я хочу ухода от предметности, потому что не вижу смысла изучать разные сферы нашей жизни как самостоятельные и независимые друг от друга. Не вижу смысла и в подготовке моего ребенка к ученой карьере в какой бы то ни было области. Ребенок уже по своей природе - маленький ученый, ему нужно только помочь реализовать его интересы, научиться удовлетворять любопытство. Было бы гораздо ценнее, если бы учителя учили моего ребенка учиться самому, чтобы они делали учебным предметом все, что окружает ребенка. Если бы я был разработчиком учебных программ, я бы с большим энтузиазмом взялся, например, за предмет "Россия и мир". Ведь, если вдуматься, это замечательный предмет, позволяющий заняться изучением одежды, документов, денег, семейной биографии, родного края, всего, из чего состоит для нас мир и его маленькая часть - Россия. Но в то же время я не очень понимаю, зачем здесь нужен учитель. Разве я сам не смогу все это объяснить ребенку? Больше того, я боюсь учителя. Чем он будет руководствоваться, обучая моего ребенка? Политикой партии? Своими суевериями и предрассудками? У меня есть много знакомых, замечательных специалистов в своем предмете, которые за рамками своего предмета демонстрируют средневековое невежество. Скажем, совершенно серьезно уверяют меня, что компьютер чувствует их настроение и даже мысли. Кто даст гарантию, что этого средневекового невежества не будет у школьного учителя? Что он не начнет рассказывать детям как об истинной реальности об инопланетянах и домовых? Хотя средневековая идея о мире как большом учебнике мне очень нравится, я не хочу возвращения в средневековье!Мне кажется, идея предметного обучения как раз и возникла с развитием наук, как способ внедрения наук в повседневную жизнь. Учебными предметами я дорожу прежде всего как хранителями научной картины мира. И я согласен с преодолением предметности, когда оно строится на научных принципах, на межпредметных связях. Но я прекрасно понимаю, что научное знание - это лишь одно из возможных знаний о мире. Знание, крайне необходимое в нашей техногенной цивилизации, но далеко не единственно возможное, во многом ограниченное, и в случае абсолютизации, ведущее человека в тупик. Ведь ни одна настоящая наука не научит человека любви или счастью.И я все больше склоняюсь к тому, что истину мы найдем, если признаем правду и за Ольгой Брыксиной, и за Анатолием Каспаржаком, и за Людмилой Рождественской, и за Зинаидой Смирновой. Мы погубим образование, если вцепимся зубами в учебные предметы. Но то же самое произойдет, если мы заявим, что без учебных предметов можно обойтись.Финалом моего пути по маршрутному листу конференции стало убеждение, что я хочу сосуществования сразу двух тенденций, потому что если одна из них победит - будет катастрофа. идея школы повсеместное обучение учебные предметы