Архив Галактики

Репортаж из середины ничего

biarmicus's blog / 17.12.2010

Пишу эти строки в комнате «гостевого домика» одного из корпусов университетского городка Фредония, штат Нью-Йорк, США. Я приехал сюда ненадолго, чтобы повидаться со своими американскими коллегами, с которыми мы сотрудничаем уже пять лет, наметить темы дальнейших исследований, прочитать лекции здешним студентам, побывать в местной школе. На улице – 2, за окном ветер неспешно перекатывает по улице последние листья, вокруг деревьев лежит кучами редкий снег. Охранник с гордостью рассказывает мне, что в комнате, где я живу, когда-то останавливался Роберт Кеннеди. К Роберту я отношусь хорошо и самооценка моя растет.

Этот кампус самого большого американского университета SUNY, разбросанного более, чем по семидесяти городам, находится в самой американской глуши – на берегу озера Эри, на другом берегу которого – уже Канада (сами жители Фредонии говорят, что они живут "in the middle of nowhere" – "в середине того, где ничего нет") . Это тот самый край, по которому лет триста назад бродил по лесным тропам Натаниель Бампо по прозвищу Кожаный Чулок со своим неразлучным другом Чингачгуком – Большим Змеем. От тех времен осталась память в виде резервации индейских ирокезов, но ехать туда не советуют – огненная вода и наркотики, принесенные сюда цивилизацией, сделали свое черное дело.



По американским понятиям Фредония – это даже не город, а деревня с населением в пять тысяч жителей (студенты увеличивают его почти втрое). Это что-то вроде нашего нижегородского Дальнего Константиново – десять раз подумаешь, прежде чем сюда поедешь, особенно, если у тебя здесь нет каких-то особых дел. Но у меня другой случай – дела у меня тут есть, и их много.

Мой коллега Джек, по приглашению которого я сюда приехал – не совсем обычный человек. Он - профессор психологии, но снег и лыжи он любит больше, чем пляж и море. Когда пять лет назад университет предложил ему поехать на полгода преподавать за границу, он выбрал не Францию или Италию, как это делают большинство американских профессоров, а Нижний Новгород. Так мы с ним и познакомились.

Джек вежливо предлагает мне съездить в местную школу, где работает его жена. Пять лет назад директор фредонийской школы Энди со своей женой усыновили в Ярославле осиротевших годовалого мальчика и девочку лет шести, которых нашли в тамошнем приюте и привезли их сюда, во Фредонию. Сейчас и мальчик и девочка вполне адаптировались, оба ходят в школу. В коридоре мы встречаем Алешу – светловолосого паренька с абсолютно русским лицом. Тот бросается Энди на шею, рассказывает ему о своих успехах в классе. Осторожно спрашиваю у Энди, знают ли его дети, что они родились в России. Энди отвечает, что знают – об этом здесь скрывать не принято.

По американским меркам школа у Энди самая обычная. Три спортивных зала, бассейн, несколько компьютерных классов, кабинет музыки, оборудованный Макинтошами (музыканты предпочитают Макинтоши), школьный симфонический оркестр, школьный джаз бэнд. Учителя и ученики живут, как одна семья - люди здесь проще, чем в больших американских городах – они более открыты, более дружелюбны. Визит гостя из России для них – событие. Энди интересуется, не хочу ли я посетить урок обществоведения в шестом классе, где учитель как раз собирается рассказать детям про Россию. Я охотно соглашаюсь. Мы идем в класс учителя Майка, где уже сидит человек двадцать пять шестиклассников.



Быстренько нахожу в Интернете карту России и показываю ее через браузер на экране. Рассказываю про всякие интересные места России, сопровождая рассказ картинками, которые ищу по ходу дела в поисковике. На картинке московского метро возникает заминка. Худенький мальчик буквально нокаутирует меня вопросом: «Зачем вы строите станции метро, похожие на дворцы? Почему бы не делать их попроще, а на сэкономленные деньги не построить дома для бедных?» Честно отвечаю, что, увы, но жизнь полна несправедливостей даже в такой прекрасной стране, как Россия. Рассказываю про алфавит, который используется в русском языке. Неожиданно становлюсь безумно популярным человеком – в конце урока все двадцать пять шестиклассников выстраиваются в длинную очередь, держа в руках кусочки бумаги, на которых каждому из них я должен написать его имя по-русски. Дольше всех на плоды моих трудов любуется мальчик негритянской наружности по имени О'Ши. После урока собираюсь было расслабиться, но номер не проходит – за этим шестым классом приходит следующий, за ним еще один… так, незаметно для себя, провожу шесть уроков.

Вечеринка в доме у Джека. Одна из его коллег, Мэгги, интересуется, использую ли я в работе Powerpoint. Осторожно отвечаю, что нет, не использую – разве что показываю с его помощью картинки. В ответ слышу «Yes!» и вижу характерный жест, сопровождаемый сжиманием ладони в кулак и сгибанием руки в локте. Во мне признают единомышленника.

Кампус Фредонии гораздо меньше соседнего университета Баффало, который находится в пятидесяти километрах отсюда, но он очень уютный. До любого из его двадцати корпусов – пять минут ходьбы. На ступеньках библиотеки входящего встречает изготовленная из папье-маше фигура президента колледжа – Денниса Хефнера.



В одном из корпусов колледжа проходит выставка компьютерных работ студентов «некомпьютерных специальностей». Поспешаю туда. Попадаю на презентацию студентов музыкального отделения. Будущий композитор Марк создал на языке программирования Alice компьютерный мультфильм про акул на собственную, весьма жутковатую, музыку. Начинаем беседовать с заведующей компьютерным отделением Ранетой … и через несколько минут переходим на русский язык; оказывается, Ранета родилась в Подмосковье, в Дубне, где ее папа-болгарин в шестидесятых годах осваивал в Институте ядерных исследований компьютерную технику.



Читаю студентам колледжа лекцию по социальной психологии. Речь заходит об одном из самых влиятельных психологов двадцатого века – Леониде Выготском. Для многих из них то, что Выготский жил и работал в России – откровение. Справедливость восстановлена. Теперь можно спокойно ехать в аэропорт и отправляться к следующему месту назначения.