Архив Галактики

Менеджмент знаний в школе

biarmicus's blog / 24.10.2010

В понимании того, что такое знание в школе сегодня, на мой взгляд, преобладает вульгарно-объектный подход. Трудно объяснить, что такое знание, зато легко можно ткнуть пальцем туда, где оно, по идее, должно быть сконцентрировано.

Разница между знанием о том, что, на самом деле, происходит в сознании ученика в групповом взаимодействии внутри класса, в семье, и тем, что по этому поводу написано в классном журнале - примерно такая же, как между живым существом и какой-нибудь окаменелостью.

Как ни парадоксально, при всем бумажном вихре из справок, отчетов, дневников, журналов, планов, статистических форм, который гуляет по коридорам школы, у нас катастрофически мало вразумительных, написанных на человеческом языке (а не на том, в котором, по выражению Маяковского "… во рту умерших слов разлагаются трупики"), описаний школьной жизни. Кейсов, историй, рефлексий - всего, на основании чего можно было бы составлять хоть сколько-нибудь вразумительную картину происходящего, принимать какие-то решения, и совершать какие-то действия.

Утешает, по большому счету, только одно – что не мы, люди образования, одни такие. И в бизнесе, и в управлении в конце 1980-х годов ребром встал вопрос: "А знаем ли мы то, чего мы знаем, а чего – не знаем?". Причем, вопрос не умозрительный, а исключительно практический. Допустим, мы – крупная фирма, производящая компьютеры. В один прекрасный день нам звонит клиент, купивший наш компьютер, и начинает задавать достаточно технические вопросы. Но "мы" в данном случае – это девушка из отдела по работе с клиентами, отвечающая на телефонные звонки, и знать все детали архитектуры процессора она физически не может. Этот вопрос надо явно кому-то переадресовать. Но кому именно? В крупной фирме сотни инженеров - и неизвестно, кто из них обладает необходимым знанием. К тому же у них явно своих забот хватает, и они справедливо считают, что клиентами должен заниматься отдел по работе с клиентами.

Один из вариантов решения этой проблемы рассмотрел в своей статье 1991 года "Компания, производящая знания" японский исследователь Икуджиро Нонака. За основу он взял случай, произошедший в Японии в 1985 году. Компания Мацусита, производитель домашних электроприборов, долго билась над решением одной технической задачи. Из домашних хлебопекарен, производимых фирмой, хлеб упорно выходил с подгоревшей корочкой и непропеченной серединой. Какие только ингредиенты не пробовали инженеры, какие только температурные режимы не создавали – даже рентгеном просвечивали булочки – все равно ничего не получалось.

В конечном итоге задачу поручили – кому? Правильно, программисту (поскольку должен же кто-то быть крайним), точнее программистке – Икуко Танаке. Икуко сделала правильную вещь. Она не стала просвечивать булочки рентгеном, а отправилась туда, где хлеб пекли хорошо - в лучшую хлебопекарню лучшего ресторана, где хлеб пек лучший шеф-повар, у которого и корочка не подгорала, и в середине было все хорошо. В течение года (!) она училась у него тому, как нужно печь хлеб. И лишь к концу года, изготовив массу плохих булочек, и научившись, наконец, делать хорошие, она поняла, в чем дело. Приготавливая тесто, шеф-повар особенным образом его вытягивал и скручивал, придавая ему ту структуру, которая, в конечном итоге, и оборачивалась вкусной булочкой. Вернувшись в свою компанию, Икуко описала приобретенное знание в виде технического задания к новой машине, которая и стала делать хлеб так, как надо.


Повар нигде не писал, а скорее всего, даже и не задумывался о том, как именно он делает то, что он делает. Его знание о том, как надо делать булочки, находилось где-то на стыке между описанием и догадкой – впоследствии для этого был даже придуман специальный термин "know how" - знание, которое проще показать действием, чем описать на бумаге. Управлением таким неявным, скрытым знанием, и составляет область дисциплины "менеджмент знаний".

Пытаться принудить своих работников описывать каждое свое действие, в надежде на то, что рано или поздно они напишут чего-нибудь путное – значит, сделать весь процесс для них тоскливым и мучительным. Нету ничего зануднее и бессмысленнее планов и отчетов, для галочки написанных и для галочки прочитанных.

Знание всегда является способом решения какой-то проблемы. Конкретного человека (группы людей или всего человечества) в конкретном месте и в конкретное время. Если мы это знание пытаемся впихнуть в голову человека, для которого такой проблемы просто не существует – ничего хорошего из этого не получится. Знание оборачивается квазизнанием – определениями, формулировками, датами рождения, километрами заученных, но непонятых стихов, за которыми ничего не стоит.

Пока система школьного инфообмена работает как Прокруст – просто обрубая, как топором, ноги, хвосты, головы – все, что не вписывается в рамки инструкций – неведомо кем и неведомо когда придуманных. Получаемая таким образом школьная документация – в лучшем случае, верхушка айсберга того, что, на самом деле, происходит в школе. В худшем – нечто, вообще отдельно от нее плавающее.

Проблема в том, что традиционная система школьного инфообмена и не подозревает, что знание может быть неявным или (по выражению философа М. Полани) личностным. Оборачивается это повсеместно процветающей практикой двойных стандартов. Одну тему урока пишем – фактически, занимаемся другой. Ставим ученику одну оценку – фактически, подразумеваем совсем другую. Заявляем одну цель работы школы – сами понимаем, насколько она нереальна, и что делать мы будем совсем не то. И это не от чьей-нибудь порочности, лености или злокозненности. Просто язык описания школьной действительности, которым мы пользуемся (вынуждены пользоваться) – давно устарел и не отвечает современным реалиям. Трудно представить себе Шекспира, который заставил бы своих персонажей на сцене разговаривать мычанием или кудахтаньем. А школьного учителя, язык которого состоит из "два"... "четыре"... "прошли"... "не прошли"... "задано"... "проверено" - почему-то можем.

Современные подходы менеджмента знаний построены не на подавлении внутреннего языка, на котором разговаривает с собой и с другими людьми человек, а на извлечении его наружу, из создания диалогичной среды, в которой есть место и сомнению, и догадке, и рефлексии, и оценке – во всем многообразии их проявления. Есть место и пониманию того, что современный человек находится в середине информационных потоков самой разной интенсивности и направленности. Вот, например, модель школьного менеджмента знаний, развернутая в современной информационной среде, предложенная Чангом.



Сюжет о вхождении менеджмента знаний в школу, безусловно, только начинается. Но разговор это большой и серьезный, время для которого уже пришло.